«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г. - Алексей Владимирович Олейников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Архивный документ сообщает: «Под сильным ружейно-пулеметным огнем приходится разбирать рогатки, которыми противник закрыл проходы в проволочных заграждениях перед окопами».
В.Е. Флуг писал: «Атака 17 декабря хотя и не удалась, но неуспех ее… можно было приписать тактическим ошибкам (неподдержание передовых войск, прорвавшихся за проволочные заграждения, недостаточное подпирание резервами) и только отчасти дефектам артиллерийской подготовки, зависевшим между прочим от неблагоприятной погоды».
Русская артиллерия молчала всю ночь, позволив противнику оправиться от потерь и восстановить позиции. Это объяснялось как нехваткой боеприпасов, так и необходимостью перегруппировки батарей – т. к. малочисленная артиллерия 7‑й армии не могла в должной мере подготовить наступление на всем участке прорыва, ширина фронта артиллерийской подготовки была сокращена еще вдвое. Это вызвало перемещение орудий и, как следствие, новую потерю времени.
18 декабря наступление продолжалось.
Перед наступлением в этот день огонь артиллерии был сосредоточен уже на двухкилометровом участке. Артиллерийская подготовка длилась полчаса. Окопы противника серьезно пострадали, но проволочные заграждения были разрушены только в одном месте. В итоге лишь 2–3 ротам удалось ворваться в расположение противника, но они попали под фланговый огонь и огонь из второй линии обороны – и атака вновь была отбита.
Наступление 2‑го армейского корпуса 16–18 декабря продемонстрировало, какое важное значение в позиционной войне имеет сосредоточение необходимого количества боеприпасов. Только за 17–18 декабря было израсходовано почти 10 тыс. снарядов (причем плотность огня была в 40 раз меньше, чем на Французском фронте).
Командир 2‑го армейского корпуса писал о наступлении 18 декабря: «…чтобы использовать не успевший еще остыть наступательный порыв войск и имевшиеся вполне свежие резервы, я решил повторить атаку на следующий день, потребовав от войск устранения замеченных недочетов, а от артиллерии – для большей действенности огня – сосредоточения ее подготовки на значительно более узком фронте – …на высоте 382.
Опять-таки атака не удалась… на этот раз еще большее число войск успело ворваться в окопы противника, а успех был не использован, а затем потерян только благодаря недочетам в управлении войск, при условии наступившей темноты…»
Вновь волны русской пехоты разбились о стрелковый и артиллерийский огонь противника. В случае, если пехота врывалась на позиции врага, развить прорыв вследствие отсутствия резервов не представлялось возможным. Резервы отсекались заградительным огнем австрийцев, а прорвавшиеся бойцы попадали под огонь с флангов и позиций 2‑й линии обороны – и попадали в плен либо отступали.
На первом этапе наступления 7‑й армии в течение трех дней 2‑й и 22‑й армейские корпуса овладели двумя, а местами и тремя линиями окопов противника, но преобразовать успех тактический в успех оперативный не смогли.
М.В. Алексеев в телеграмме от 22 декабря так сформулировал первые итоги операции, констатировав тот факт, что именно недостаточная разведка позиций противника пагубно сказалась на ходе боев: «Начавшаяся операция… выяснила, что, несмотря на длительное тесное соприкосновение с противником, допускавшее и требовавшее самого настойчивого изучения его расположения, только трехдневный тяжелый с большими жертвами бой установил, что позиция противника укреплена чрезвычайно сильно, что очень использованы местные условия в смысле перекрестной фланговой обороны, что проволочные заграждения имеют три полосы, сто шагов каждая, с прочными между ними блиндажами для фланкирования, что, наконец, позиции сильно развиты в глубину. Считаю нужным сообщить это вам и просить распоряжения, чтобы деятельность разведчиков, летчиков… наблюдателей была направлена на возможно полное, обстоятельное изучение расположения неприятельских позиций, ибо только это знание обеспечивает удачное составление плана боя, выбора пункта атаки, сосредоточения артиллерии, сохраняет от излишних потерь и ошибок в ведении боя»[101].
Генерал-квартирмейстер штаба Юго-Западного фронта генерал-майор М.К. Дитерихс писал о неудачах 7‑й армии: «Относительно тактической стороны могу доложить следующее: желания было много, порыва, пожалуй, еще больше, но доминировала предвзятость решения при слишком слабой разведке и подготовке серьезной операции. Все торопились, и, по-видимому, сложилось убеждение, что прорыв удастся в один день. Ошибка первоначального шага неминуемо повела за собой все последующие и, как всякое неправильно разыгранное предприятие, могла быть исправлена только коренным решением вопроса… Говорю с большой грустью, ибо мы имели возможность сосредоточить в 7‑й армии более значительную тяжелую артиллерию за счет 11‑й, но по причинам личным этого не сделали, а, конечно, можно было по самым поверхностным разведкам сказать, что без мощной тяжелой артиллерии Стрыпы не пробить. Наши же 22‑й и 5‑й Кавказские корпуса 16 числа стихийно понеслись вперед, а 17‑го 2‑й корпус бросился вслед, на мой взгляд, также не разметав врага огнем»[102].
19 декабря 3‑я Финляндская стрелковая дивизия прорвалась через проволочные заграждения австрийцев и продвинулась к берегу Стрыпы. Противник отступил на правый берег, не успев уничтожить мосты. Но атака 2‑го армейского корпуса на высоту восточнее Суповой сорвалась, и 20 декабря наступление было прекращено. Русская тяжелая артиллерия начала пристрелку целей перед началом следующего этапа наступления.
Потери войск русской 7‑й армии за 17–18 декабря:
3‑я Финляндская стрелковая дивизия (22‑й армейский корпус) – 1 офицер и 174 стрелка; 2‑й армейский корпус: 26‑я пехотная дивизия – 68 офицеров и 4969 нижних чинов, 43‑я пехотная дивизия – 15 офицеров и 1356 нижних чинов, 5‑й Кавказский корпус – 4 офицера и 329 нижних чинов. Всего за два дня – 88 офицеров и 6828 нижних чинов[103].
А за три (с 16 декабря) дня потери составили 152 офицера и 11 027 нижних чинов[104].
Австрийцы к исходу 18 декабря оценили собственные потери (правда, лишь в 6‑м корпусе) в 800 человек[105].
К концу первого этапа наступления противник сосредоточил значительные резервы в полосе активности русской 7‑й армии. В их числе: 38‑я гонведная пехотная дивизия из состава Южной германской армии (сосредоточенная у м. Гниловоды), 9‑я пехотная бригада 5‑й пехотной дивизии. Орудия и пулеметные команды этих частей и соединений оказались важным подспорьем для потрепанных подразделений, занимавших фронт. Австрийские источники отмечают: «Борьба была серьезная, но гонвед выдержал испытание».
II этап – 21–22 декабря.
Приказ командующего 7‑й русской армией от 18 декабря устанавливал: «Ближайшей задачей армии после прорыва позиций противника на р. Стрыпе ставлю – решительным наступлением правого фланга армии в северо-западном направлении нанести удар в тыл неприятеля, обороняющегося против 11‑й армии. Приказываю: XXII и XVI корпусам
